15 июля 2016 года состоялся первый сольный концерт рэпера Хаски. После выхода альбома «Автопортреты» его сразу окрестили новой звездой экзистенциального рэпа, и как оказалось, спустя время, не зря. Читайте одно из первых интервью с Димой об истоках, гражданской позиции и русской культурной традиции.
Откуда возникло твоё имя, Хаски?
Возникло оно в 2010-ом, по-моему, году, я участвовал в одном из интернет-баттлов тогда. Ну и ник появился из-за того, наверное, что я из Сибири сам, – на тот момент я переехал как раз в Москву, в столицу, – и мне хотелось принадлежность эту региональную подчеркнуть. Наверное поэтому.
У музыки сейчас есть некая социальная функция, вокруг образуются субкультуры, придерживающиеся определённых политических взглядов. Ты видишь для себя в этом какую-то цель?
Цель я не вижу, но поскольку наше время богато на политические события, приходится в них ориентироваться – естественно, у меня есть позиция своя, и так или иначе я стараюсь контактировать, общаться или делать какие-то совместные вещи с людьми, которые эту позицию разделяют. И если я сам, может быть, в силу молодости или еще чего-то не могу эту позицию артикулировать для какой-то группы людей, то по крайней мере я стараюсь честно отвечать на вопросы и находить единомышленников, скажем так, вписываться в какие-то темы, которые делают другие люди, чтобы тем самым этот социальный аспект творчества у меня тоже был, и я был бы спокоен, и меня совесть не мучила бы за то, что происходит.
В одном из интервью ты говорил, что не хочешь второго Майдана для своей страны, но патриотичность тебе близка, возможно как-то творчеством повлиять на ситуацию?
На самом деле я не уверен, что могу, – в силу того, что у меня не настолько велика аудитория, чтобы я мог какое-то судьбоносное значение иметь как музыкант для аудитории своей. Но так или иначе; скажем вот, мой старший товарищ Захар Прилепин: они с РИЧем делали песню «Пора валить», – достаточно жесткая песня, была очень остро воспринята. Вот я вписался как бы в эту песню, именно потому, что я хотел сказать свое слово. Может быть не столько повлиять на кого-то, сколько для себя, скажем так – знаешь, это как… Вот что-то происходит, и если ты в стране остаешься – это тебя мучает. А если это в конечно итоге хоть какое-то значение будет иметь, я, конечно, буду рад. Но в целом и общем я делаю это для себя, чтобы мне было спокойнее внутри себя, скажем так.
В пятницу пройдёт первый сольный концерт, почему до этого не выступал?
Ну вот так получилось, так сложилось, не знаю почему. Может быть, я не был достаточно заинтересован, занимался какими-то другими тоже делами, и серьезных предложений по большому счету не было.
Кто пишет тебе музыку, какую роль она играет для тебя?
Долгое время я сотрудничал с отечественными битмейкерами, которые помимо меня писали для многих других артистов жанра – с FD Vadim, с объединением Diamond Style, у них диапазон от группы Грот до артистов с лейбла Black Star Inc., еще с какими-то битмейкерами, может, менее известными. Но с какого-то момента я стал работать со своим товарищем, Queertones, и, собственно, сам тоже что-то делаю сейчас. Что-то делаем вдвоем, что-то делает отдельно он, отдельно я. Материал, который пишется для нового альбом, уже достаточно автономен в том плане, что мы делаем все сами. Есть еще пара ребят, но я не могу пока сказать, будем ли мы сотрудничать или нет.
Так или иначе, в основном вдвоем работаем, да, и наверное это правильно, потому что сейчас остро встала такая проблема: очень однообразно звучит музыка, если дело касается рэпа. Есть какой-то звук, который был актуален несколько лет назад, и есть люди, которые этот звук делают до сих пор, и есть как бы новый звук, который стал уже популярным и будет популярнее и популярнее. И то, и другое звучание очень схематично, однообразно как-то. Хочется – хоть я и не музыкант в полной мере – и в музыкальном плане какое-то свое слово сказать, поэтому все так.
Кто больше всех повлиял на отечественный рэп, на ком сам вырос?
Ну я много слушал русского рэпа, когда был подростком. Очень много разного; вообще я вырос очень далеко, у меня не было там интернета и так далее, я слушал вообще все подряд, что более-менее играло по частотам. Если конкретно по именам – наверное, это Loc-Dog, это омская движуха, Грот и 25/17, это the Chemodan, это Типси Тип, может быть, Рем Дигга – это то что я слушал. Ну, Oxxxymiron, да… так как-то, я не знаю. Они, все исполнители, они друг с другом не очень ладят, наверное, в одной какой-то плоскости не существуют. Но я их слушал, когда мне было лет 17-18, и наверняка они повлияли как-то на меня все понемножку. Сейчас уже сложнее, пропал подростковый запал какой-то (смеется), я не могу слушать музыку уже с таким вниманием.
А что вообще думаешь о белой рэп-музыке, что особенного в русскоязычном рэпе?
Я на самом деле больше люблю музыку, которую делают чернокожие ребята. А что касается русскоязычного рэпа, то, вероятнее всего, у нас, у русской культуры настолько сильна… Вот, скажем, в Штатах нормально делать песни про то, как люди отдыхают, и большая часть рэперов пишут песни об этом – о том, как все хорошо, про вечеринки и так далее. А у нас, нашей русской культуры, еще с советских времен, она на людей типа давит – в том плане, что чувак не может всерьез этим заниматься, это очень сложно. Принято, наверное, относиться к людям, которые что-то говорят, с таким вниманием, с которыми относились и к рок-музыкантам, которые двадцать лет назад шумели, и к рэперам так же относятся отчасти. То есть русскоязычный рэп, хочет он того или не хочет – иногда ему это в пользу, иногда ему это во вред – это все-таки наследие огромной культурной традиции.
Хотя сейчас, когда интернет перемолол всю эту историю, молодежь уже делает какие-то вещи, которые никак не соотносятся с тем, что происходило на русской земле в предыдущие столетия. Но в целом и общем, конечно, очень сложно вот эту традицию преодолеть – у меня и нет никакого желания, честно говоря. Поэтому у нас так мало позитивных композиций про то, как здорово отдохнуть там на пляже и так далее, потому что русский рэпер никогда всерьез этим заниматься не будет. А если это человек, который вырос в эпоху Интернета, – наверное, он может, отодвинув всех этих русских тараканов, со спокойной душой читать там про деньги, про женщин легкого поведения и не будет никакого дискомфорта при этом ощущать.
Получается, ты сам именно из-за такого дискомфорта был бы не готов про такое читать?
Не, мне просто другое нравится. Видишь как получается – я слушаю каких-то американских артистов, которые абсолютно не вкладывают никакого смысла или даже не пытаются это сделать…
Как условный Дрейк, например?
Ну вот Дрейк наверное, да, хоть я не особо его поклонник — но в том числе и Дрейка, да, вполне могу его послушать. Но когда я слушаю русских рэперов, которые делают так же, как «там» – у меня это не очень получается, честно говоря (смеется). Потому что мне, видимо, как человеку, который на лоне русской культуры вырос, это сложно все воспринять. И я считаю, что это очень здорово, и ты знаешь – если все так действительно, если рэп является или, может быть, будет это наследие усваивать и преумножать – это будет очень здорово на самом деле. Поэтому от него [наследия] отказывается ни в коем случае не надо. У меня никогда и мысли не возникало от него отказываться, открещиваться, нет. Думаю, что кому-то это наследие очень мешает; если ты это мог заметить, скажем, на Украине делают много музыки актуальной какой-то, где-то из Беларуси постоянно артисты… У нас же как бы что – у нас есть Егор Летов, насквозь политизированный, насквозь замороченный артист, а люди хотят все-таки немножко отдохнуть, немножко релакса. А вот живя в России очень сложно делать такую музыку, потому что ты не можешь не ощущать этого, как Летов говорил о Башлачеве: «Я чувствую, что за ним стоит армия мертвецов». То есть эта армия мертвецов, она так или иначе стоит за каждым человеком, который пытается по-русски какую-то мысль выдать.
Часто ходят разговоры, что рэп – современная поэзия, а кто твой любимый поэт?
Насчет того, что «рэп – это современная поэзия», я в этом не очень уверен, честно говоря, хотя я бы был не против, если бы так оно и было. Но у меня просто не хватает компетенции оценку дать этому явлению – рэпу как поэзии. То есть я бы хотел, чтобы рэп и в музыкальном плане был чем-то значимым, чтобы в рамках и мировой музыкальной культуры какое-то место [достойное] занимал, тоже было бы неплохо, да.
А что касается любимых поэтов – ну, у меня вкус достаточно популярный, я думаю. Мне нравится Пушкин, Блок, наверное, Есенин, – ну вот Борис Рыжий, да, мы тут все любим Рыжего очень. Опять же, из поэтов русского рока я бы Летова, Башлачева опять назвал, наверное так. Вот РИЧ мне подсказывает, еще Андрей Машнин, тоже можно о нем сказать как о поэте; такой правда, немного в андерграунде человек. Но я думаю, что если бы у нас существовал какой-то институт людей, которые определяют это все – ну, не хватает у нас немного критики музыкальной, честно признаемся, и если бы этот институт существовал, то и Машнина бы давно уже как-то канонизировали как поэта.