Группа «Ада» представила новый альбом «Доброе слово» — очень добрую и лёгкую пластинку. «СТОРОНА» узнала у лидера коллектива Павла Жданова о создании записи, образах и звуке на релизе.
Этот альбом можно слушать в присутствии родителей и детей: ни в одном из текстов (у нас такое, как ни странно, впервые) нет ни одного непечатного (недоброго) слова.
«Ада»
Это тот самый обычный для нормального музыканта случай, когда песня получается в момент времени, уделённый музыкальному инструменту. Для меня это, напротив, не очень типичная ситуация: обычно я придумываю слова вместе с какой-то мелодией или гармонией, и только потом подбираю подходящее на своей баритон-укулеле (читай, кастрированной гитаре, строй у неё гитарный).
Одним из летних вечеров 2017-го года я сидел на диване и искал интересные аккорды. Последовательность, которая легла в основу припева, показалась мне достаточно демарковской (критерий успеха), чтобы за неё зацепиться и развернуть в песню. Незадолго до этого появилась идея о необходимости номера, кричащего: «Мы есть!». Потому что мы (коллектив) продолжаем существовать вопреки всякому рациональному. Полтора года мы исполняли припев как репризу на наших концертах.
Строчка про глаза цвета бутылочного стекла – из песни, которую я написал несколько лет назад и забраковал, а первым вариантом её новой жизни стало четверостишие: «Твои глаза как из бутылочного стекла. К тебе нельзя. Ты заболела и умерла». Это могла бы быть очень короткая песня.
«Портовые крысы»
Некоторые авторы дешифровку своих текстов находят неуместной (вроде как теряется загадка и вуаль, которую так любит наша поэтическая традиция), но я вам кое-чего выложу, так как понимаю, что при жизни рискую не дождаться момента появления своих трудов на genius.com, не говоря уже про попытки разбора.
Так вот «Портовые крысы» — песня о влюблённости. Никогда не понимал, в какие такие воздушные коридоры бегут крысы с тонущего корабля, но в данном случае их сюрреалистичный бег в направлении героев песни — это легко считываемая метафора усугубления их взаимно трогательного душевного состояния. Дюдя (Чувак) и Донни – из моего любимого «Большого Лебовски», буква «д» из стихотворения «Праздник» Карсон Маккаллерс в переводе Григория Кружкова, «Широка река» из Надежды Кадышевой. Го́спода почитает за междометие один мой друг, с хорьком в квартире жил другой, а третий, старший из всех, живёт в Черноголовке: в недавнем прошлом химик, литератор и путешественник, ныне просто инвалид Мишка Фадеев. Финт с замедлениями после второго припева предложил Денис Барановский, мы с Настей Лясниковой и Максимом Лозовским одобрили.
«В нашей комнате»
Гормональный фон персонажей из предыдущей композиции нормализовался, они живут вместе. Эта песня поэтизирует бытовуху. Денис на гитаре дал немножко U2 и Pinback’а. Впервые песня была опубликована на альбоме проекта «Облако ада» «Простые вещи» под названием «Пахнет клеем».
«Когда солнце проснётся на западе»
С одной стороны, самая необязательная на альбоме вещь, с другой, настроение моего лета 2016-го передаёт. Это предчувствие конца, платоновский катастрофический оптимизм в чистом виде. Композиционная особенность песни заключается в том, что она состоит из двух припевов.
«Устал от любви (2019)»
Агрессивную версию мы опубликовали ещё зимой, аккуратная минималистичная появилась во время одной из репетиций втроём, без Дениса. Мне очень нравятся тембры синтезаторов, которые я в ней накрутил. Альбомная история любви на этом заканчивается.
«Нечего сказать» и «Купи глаза»
Мой товарищ Вова сказал мне, что это лучшая песня на альбоме, «прям ранний Гребенщиков». «Мне нечего сказать, и я говорю это» — это Джон Кейдж говорит, легитимизируя форму. Я всегда топил за содержание, но в условиях новой коммерческой культуры (ноубрау) это как минимум не очень умно. При всём при этом желания кучковаться с графоманюгами всё равно не возникает. В записи «Нечего сказать» я хотел сделать такой, чтобы она к титрам «Элен и ребят» подошла, а на концертах мы используем её как разгон к «Помойке».
«Наблюдатель (Из окна)»
Это наивная пастораль. Юный герой наблюдает из окна деревенского дома за рыбаками и почтальоном, а также за неодушевлённым кирпичным заводом, видя всё это в беззаботной исключительно созерцательной плоскости. В детстве я любил сидеть в маленьком предбаннике у входной двери дома (мы жили в частном секторе города Тамбова) во время дождя, и иногда собирал воду в пластиковую бутылку: папа говорил, что она дистиллированная, и отчасти был прав.
«Рабочий класс против»
Денис прислал гитарный набросок, я подобрал к нему самую очевидную и напрашивающуюся гармонию. Текст составил самым ненавистным мне способом: открыл блокнот с заметками (это не про путевые заметки и не про список дел, а скорее про стихотворный подстрочник) и начал собирать заготовки, изначально между собой никак не бьющиеся, в историю с сюжетом и моралью. Тематически песня близка к «Шуткам» с предыдущей полнометражной записи и всему пролетарскому мини-альбому «Успех+» моего закрытого в прошлом году проекта «Хомут».
«Мы просыпаемся с утра, чтобы служить монитору. И в сердце каждого дыра. Дыра размером с Андорру». Только тут в сторону соц. неравенства меня повело немного. В песне два героя: один смотрит мемы и спит до обеда (поколение ни-ни), второй работает пять через два. Один тусуется на мероприятиях и напивается до беспамятства, у другого голова болит уже от двух стопок водки. Заканчивается всё хорошо, но только на этот раз, потому что надеяться, кроме себя и Деда Мороза (и здесь мы ссылаемся сами на себя и переносимся на три альбома назад к песне «Кто ты такой, чтобы ради тебя»), ни на кого не приходится.