В рамках рубрики «на просторах», посвященной группам из разных городов России, поговорили с музыкантом Семёном Ремыгой, чей проект называется «Фото и напитки». Родной город Семёна — Пущино, там, вдохновляясь близостью к природе, он начал писать искреннее эмо и фотографировать.
Согласен ли ты с тем, что выпускаешь эмо материал? Как сам относишься к этому жанру?
Семён Ремыга: Да, согласен, конечно. В этом нет ничего такого особенного, по крайней мере, для меня, потому что я это понятие рассматриваю не как в пресловутом 2007-ом, о котором никак не замолчат. То есть это не тяга убить себя, бесконечные слезы или что-то в этом духе, а скорее открытость и бесстыдство(нестеснение) себя самого, выраженная в простых и искренних текстах, которые кому-то могут даже показаться детскими. Что касается музыкальной части, меня давно привлекает мелодичная музыка с интересными сложными проигрышами, что-то в этом есть. Слишком громкое и шумное эмо я не очень люблю, но могу иногда послушать.
Какие задачи ты ставишь перед собой как музыкант?
Семён Ремыга: Я не ставлю перед собой никаких конкретных задач, просто делаю в свое удовольствие. Не мечтаю о турах по России/ Европе и так далее. Музыка – далеко не мое основное занятие и по времени занимает у меня, наверное, не более 6 часов в неделю, но это очень важные 6 часов, в которые я отвлекаюсь от рутины и полностью погружаюсь в процесс. Порой это почти до гипнотического состояния, могу попросту играть одну и ту же мелодию, немного импровизируя, несколько часов подряд, и мне будет хорошо. Иногда она выливается во что-то, что становится материалом для песни, иногда нет. Не знаю, что будет в будущем, но пока это так, я не тороплю события.
Хочется побольше услышать про твой родной город. Сильно ли он влияет на творчество?
Семён Ремыга: Пущино – это город, в котором я родился и вырос до переезда в Москву, возвращаюсь туда почти каждые выходные, это как глоток свежего воздуха после столичной суматохи. Это прекрасный город на реке, которая в пешей доступности, город маленький, где все друг друга знают и устают здороваться на улице, город, окруженный лесом, холмами и небольшими деревнями, и конечно же дачными участками. Там я чувствую себя хорошо. Летом хожу на рыбалку, катаюсь на старом шоссейнике, зимой — согреваюсь на даче у печки в компании котов или друзей, или и тех и тех. Именно на даче записаны все без исключения и написаны почти все песни «Фото и напитки», так что да, Пущино сильно влияет. Не знаю, смогу ли писать такую же музыку в другом месте. А еще у нас радиотелескоп длиной в километр, который можно увидеть на обложке альбома «Надо поговорить».
Фотографии на обложки сам снимаешь? Очень сильно они гармонируют с музыкой.
Семён Ремыга: Да, все фотографии сделаны мной в разные времена, кроме обложки самого первого альбома «Драм мелодии». Для него я взял фотографию Лики, девочки, которая пела со мной, она сделала этот снимок где-то на Алтае. Кстати, у каждой песни с того альбома есть собственная фотография, они все Ликины. Специально для обложек я никогда не фотографировал, просто выбирал то, что мне кажется подходящим.
Ты открыт музыкальным экспериментам?
Семён Ремыга: Конечно, всегда. В основном, этим и занимаюсь, хоть это, может быть, и не так заметно слушателю. Думаю, что тот факт, что я использовал около 15 разных строев для гитары за время существования проекта «Фото и напитки» — уже сам по себе эксперимент. Часто в процессе записи придумываю разные интересные ходы или способы игры. Например, в песне «Не полностью» присутствуют такие звуки, как стук ладонями по коленкам и глухой стук пяткой по полу в качестве партии ударных. Часто применяю для звона в песнях колокольчики для, барабанными палочками бил со всей силы по струнам, настроенным определенным образом, записывал песню («Как я») через старый катушечный магнитофон «Нота» при помощи таких же старых конденсаторных микрофонов, которые каким-то образом поймали англоязычное радио, оно слышно в конце песни, экспериментирую с ритмами и иногда с размерами. Много всего, в общем.
Как ты понимаешь, что написал хороший трек?
Семён Ремыга: Я это далеко не всегда понимаю. В процессе записи мне любая написанная мной музыка может показаться хорошей, но послушав на утро (а все пишется по ночам) я обычно либо что-то меняю, либо переделываю полностью, либо стираю совсем. В этом плане я себе доверяю на 100%. Как показывает практика, песни, которые мне нравятся больше всего, и другим особо не заходят. Но до релиза альбома обычно треки никому не показываются, так что для меня это становится неким сюрпризом себе.
Ты делаешь все один?
Семён Ремыга: Да, если это касается процесса написания именно музыкальной части, все инструментальные партии на гитарах, басу, трубе или чем-то еще играю и записываю сам. Когда мы были с Ликой в группе, многие тексты писала она, вокальные партии для себя в некоторых песнях – тоже. Сейчас начинается немного другой период, меня позвали играть мои же песни ребята из Linchetti в Москве, это было довольно интересно и круто в первый раз, а скоро будет уже второй, с барабанщиком.
Что тебе больше всего нравится в родном городе и нравится ли вообще?
Семён Ремыга: Пущино строилось как научный город, в нем много работающих институтов, и большую часть городу составляют люди, работающие там, хоть сейчас их и стало меньше. По этой причине в городе много приятных людей и кругом тихое спокойствие. Ну, по большей части. Мне это очень нравится. Очень нравится и то, что он находится в очень живописном месте на холме над рекой и окружён лесами, которые полны разных животных, растений и птиц, которых сложно встретить где-то неподалеку от большого города. Пущино находится в удалении от линии поездов и большой автотрассы. Это одновременно и недостаток и преимущество, недостаток в том, что добираться до Москвы довольно долго, но это с головой покрывает его некая прекрасная отрешенность.
Насколько сильно настроения провинциального города влияет на творчество?
Семён Ремыга: Думаю, если держать эту мысль в голове при прослушивании, можно сказать, что да, довольно сильно. Может, это и делает нашу музыку отличной от других групп. Это слияние тихого спокойствия и нахлынувшей вдруг грусти по сути и есть настроение, превалирующее в песнях.