Итоговый лонгрид, в котором мы с ведущими музыкальными журналистами от А. Горбачёва до М. Динкевича пытаемся разобраться, что же произошло в уходящем десятилетии: как оно изменило нас, почему группы стали петь на русском, что такое фестиваль «Боль» и есть ли связь между музыкой и политикой в современной России.
Сергей Мудрик. Ранее писал для Zvuki.ru, FUZZ, Афиша Daily.
Кажется ли вам, что это десятилетие вывело сцену на принципиально новый уровень и в чем эти радикальные изменения заключаются?
Кажется. 10 лет назад собрать «16 Тонн» было важным чекпоинтом и событием, сейчас же их могут собрать многие начинающие артисты. 10 лет назад заработок на студийной музыке казался невозможным, ввиду смерти рынка физических носителей, сейчас есть артисты, которые могут жить на доходы от стриминга. В целом поменялось примерно всё.
Вся эта молодая сцена зародилась в интернете, но ты напрямую занимаешься тем, что популяризируешь её на телевидении. Думаешь, это выход на новый уровень или влияние? Какие вообще перспективы у юных артистов на экране, может ли это изменить ситуацию с застрявшей в устаревающих рамках эстрадой и заставить более старшие поколения интересоваться и другой музыкой?
Вопрос того, насколько влияет эфир в «Вечернем Урганте» на популяризацию артиста, увы, сложно соотносится с цифрами. В любом случае, это придаёт статусности, дополняет артисту творческое портфолио и даёт разовую возможность расширить охват слушателей. Это такой же инструмент как новый клип, эфиры в других местах и другие промо-инструменты. В случае разных артистов они срабатывают по-разному.
Есть предположение, что посещение программы для многих является какой-то внутренней необходимой галочкой, но могу сказать одно — не стоит путать первопричину и следствие, некоторые артисты считают, что именно эфира на ВУ им для всеобщего признания не хватает, а на деле это скорее факт этого эфира демонстрирует случившееся для какого-то слоя слушателей признание.
Как ситуация развивается в регионах, и чувствуется ли возрастающая пропасть со столицей? Я имею ввиду культурную среду (площадки, события, интерес), а не количество появившихся там артистов.
Я в регионах бываю не так часто, как хотелось бы, поэтому вряд ли что-то на этот счёт скажу.
Началось бурное развитие, но вместе с ним стали заметны какие-то недостатки, чего не хватает сцене и в чем ее слабое место? Ведь она продолжает быть довольно локальным явлением и те новые имена и фестивали, о которых регулярно говорят издания вроде Афиши или даже Медузы, так и не попадают в массовую ротацию и единственной передачей, пропускающей «Пасош» в эфир остаётся Вечерний Ургант.
Ну если широкие массы не готовы к постоянному прослушиванию группы «Пасош», что-то навязать им будет проблематично. Я бы не рассматривал столь категоричные цели — индустрия растёт комплексно, дела в среднем по больнице идут лучше, чем десять лет назад, и у эстрадных артистов, не только у инди-сцены. Расширить сферу узнаваемости в данный момент могут только непредсказуемый набор факторов, что, например, случилось с «NBA» RSAC (и то мы поймём до конца только через пару лет, насколько выгодно воспользовался этим Феликс)
Вклад каких деятелей индустрии вы бы оценили больше всего и почему?
За десятилетие таковых было в достатке — не хочется быть необъективным в оценке действий коллег, но все, кто готовит фестивали и концерты, а также участвует в том, что независимая музыка записывается, издаётся и попадает в доступные для потенциальных слушателей пространства — молодцы.
Видите ли какую-то взаимосвязь между развитием сцены и политической ситуацией? Вообще как возросший интерес к политике повлиял на сцену и слушателей и культурный контекст?
Я думаю такую взаимосвязь можно напрямую вывести для украинской музыки 2014-16 гг., для нас же это справедливо лишь отдельными, но видимыми всплесками, связанными с конкретными коллективами, обсуждаемыми ими темами и выпускаемым материалом. Большая часть артистов по-прежнему сохраняет аполитичную позицию. Изменится ли это в ближайшем будущем? Не исключено.
Есть ощущение, что волна новых смелых имён идёт на спад? Ведь за последний год не появилось никого, кто бы затмил таких героев как Хаски или Shortparis.
Shortparis как раз в этом году сделали стремительный скачок. А по поводу важных имён — к новым реалиям шоу-бизнеса успели привыкнуть и лейблы, и СМИ, и многие артисты, и, что самое важное, слушатели. Достичь вау-эффекта становится сложнее не по дням, а по часам, к новым именам, внезапно возникающим в сети, все тоже привыкли, актуальный жанровый набор довольно массивно освоен. Вот и создаётся ощущение, что движ стал унылее, хотя по сути особо ничего не поменялось, просто мы стали взыскательнее и требовательнее.
Александр Горбачев, журналист, редактор, сценарист в студии Lorem Ipsum, редакционный советник ИМИ.
Вы разделяете мнение, что это десятилетие вывело российскую сцену на принципиально новый уровень, и в чем, по-вашему, эти радикальные изменения заключаются?
Я думаю, что за десятилетие примерно все, что угодно, созданное человеком, меняется довольно радикально. Это нормальный такой срок. Впрочем, в случае российской «сцены» (не очень нравится это словоупотребление, но ладно) и вправду имеет смысл говорить о качественном скачке. В чем, по моей версии, изменения заключаются с точки зрения смены поколений и новой эстетики, я подробно писал в своем январском тексте. Из остального важнее всего, пожалуй, появление какой-никакой, а полноценной индустрии. Некой вполне связной политэкономической структуры, которая обеспечивает движение культурных поток, социальные лифты и все такое прочее.
Главное — что эта индустрия вполне цельная; условно говоря, группа «Сестры» и какие-нибудь Hammali & Navai находятся более-менее в одном культурном поле — пусть широком, но одном. Это обеспечивает сложность всего происходящего. Десять лет назад все-таки индустрия если и была, то состояла из разрозненных островков, а преодолеть территорию между ними было очень тяжело.
В чем слабое место нашей сцены, какой недостаток стал наиболее заметен за это десятилетие?
Честно говоря, даже лень думать. Ну то есть все настолько богато и интересно, что неохота искать какие-то недостатки. Наверное, стандартный ответ на этот вопрос — все плохо с музыкальными медиа, но даже с этим я не согласен: по-моему, децентрализация медиа — это скорее плюс, чем минус; вместо борьбы за монополию в программировании культурного поля мы получили десятки и сотни разных голосов, сложно взаимодействующих друг с другом, и для читателя это плюс, даже если обладатели голосов не могут зарабатывать своей речью себе на жизнь.
Когда мы говорим об этих изменениях, учитываем ли мы регионы, где все развивается не так быстро? Чтобы стать «известным», все ли еще необходимо переезжать в Москву или интернет дает локальным артистам свои пять минут славы?
И да, и нет. Ну то есть — Россия остается центростремительной страной, и каким бы влиянием ни обладала музыка, не в ее силах это переломить. В Москве все равно больше денег, больше возможностей и бла-бла-бла.
С другой стороны, в 2010-х регулярно возникали и возникают какие-то классные локальные центры — от города Волжского до Новочебоксарска; вообще, феномен региональных музыкальных языков и объединений еще ждет своего исследователя.
Я на самом деле думаю, что сейчас индустрия как раз вплотную займется развитием регионов. Хотя бы потому что там рынок не такой перенасыщенный, как в Москве, где в один день могут играть Godspeed You! Black Emperor, «СБПЧ», Charli XCX, Kira Lao и «Дети Пикассо». Собственно, «Институт музыкальных инициатив» (ИМИ), к которому я имею некоторое отношение, уже таким развитием начинает заниматься.
У вас нет ощущения, что после яркого пика волна новых смелых имён идёт на спад? В этом году их как будто было совсем мало.
Это логическая ошибка, мне кажется. Просто в прошлом году была Монеточка, и это был взрыв такой мощи, что в сравнении с ним кто угодно померкнет. Вон какого-нибудь Saluki год назад знали в основном в связи с Фараоном, а сейчас он уже «Главclub» собирает и едет в огромный тур. Это просто с потолка пример, мне даже музыка его не нравится, наверняка еще много кого можно придумать.
Плюс на самом деле, мне кажется, что куда более радостная и здоровая история — это не постоянное появление каких-то фрешменов, а последовательное развитие. То есть ситуация, когда возникает кто-то новый и потом пропадает (одно время было такое ощущение от хип-хопа русскоязычного), — это точно так себе. А вот когда люди растут — это прямо классно, это признак, что-то самое культурное поле нормально развивается. И в этом плане в 2019 году полно хороших новостей — скажем, меня дико воодушевляет, что Shortparis, «СБПЧ», «Дайте танк (!)» и многие другие классные группы, (слишком) долго ходившие в статусе подающих надежды, теперь играют концерты в залах на 8 тысяч человек.
Кого из индустрии вы бы оценили больше всего и почему? Промоутеров, музыкальных журналистов, организаторов?
Андрей Саморуков и Дима Зарецкий, которые сделали самое бодрую промоутерскую компанию в стране и умудряются сочетать бизнес с просветительством. Степа Казарьян, который придумал новый главный российский фестиваль «Боль» и вывел «новую русскую волну» на массовую аудиторию. Сережа Мудрик, который сумел превратить «Вечерний Ургант» в реальную институцию. Вся команда The Flow — Никитин, Муннибаев, Редькин, Недашковский и далее по списку. Иван Дорн, который из музыканта превратился в институцию. Женя Горбунов, который тоже из музыканта превратился в институцию. Юрий Дудь — ну просто потому что он очень уж наглядно показал, что новая музыка и новые музыканты — это максимально большая история. Наверное, надо обязательно назвать кого-то из хип-хопа, но там в том и фокус, что нет одного героя, русский рэп — это именно сообщество, которое органически выросло до размеров всей страны. «Афиша», простите).
Все-таки мы неплохо порубились в первой половине десятилетия. Игорь Тонких, продолжающий задавать уровень в области организации площадок. Александр Ионов, культуртрегер-баламут, создавший (или во всяком случае, прокурировавший) целый новый жанр. Ну и так далее, и так далее. Много важных людей. Прошу прощения у всех, кого я забыл.
Как вы думаете, почему многие наши артисты стали петь на русском? Даже если раннее творчество было на английском языке, как, например, группа Shortparis.
Подробно писал об этом в том же самом январском тексте, конец европейского проекта и вот все эти дела. Не буду повторяться, лучше повторю ссылку.
Можете перечислить ваш топ артистов, которые появились за этот период и чем они вас зацепили?
Это должен быть либо очень длинный список, либо очень короткий. Пусть будет очень короткий. Иван Дорн — нулевой пациент перезапуска российской поп-музыки, который снова сделал эстраду модной. Оксимирон, Скриптонит, ATL и «Каспийский груз» как полюса системы дискурсивных координат русского рэпа, устроившие переворот 2015 года. Женя Горбунов, потому что прошел с новой русской музыкой все это десятилетие и всегда оставался крутым. Муджус, потому что кровь не может ждать. Ну и хватит.
Максим Динкевич. Музыкальный журналист, один из основателей вебзина Sadwave, шеф-редактор «ИМИ.Журнала».
Кажется ли вам, что это десятилетие вывело сцену на принципиально новый уровень и в чем эти радикальные изменения заключаются?
Да, безусловно. Примерно пять лет назад, возможно, впервые за долгое время значительной части молодежи перестало быть плевать на музыку, образовался конфликт поколений (вспомните, в каком шоке многие родители были поначалу от Face и других фрешменов), которого до этого не было. Музыкантов стали запрещать, те, в свою очередь, начали более остро реагировать на повестку, панк пришел, откуда не ждали. И вообще. Музыка стала востребованней, доступней (во многом за счет стриминга) и популярней (посмотрите на бум фестивалей, которые идет последение два-три года). Это если кратко.
Как ситуация развивается в регионах, и чувствуется ли все возрастающая пропасть со столицей? Я имею ввиду культурную среду (площадки, события, интерес), а не количество появившихся там артистов.
Не очень по адресу вопрос, я, к сожалению, редко бываю в регионах. Но вот недавно довелось побывать в Саратове, на который у нас с коллегами из ИМИ большие планы в том, что касается просветительских музыкальных программ.
Так вот, в городе всего три маленьких клуба, где вообще есть сцена. При этом концерты проходят, кажется, в десятках заведений (больших групп, в том числе). И эти большие группы выступают между несущей колонной и стеной с экраном для просмотра футбола, на пятачке три на два. Не знаю, можно ли считать ситуацию в Саратове средней по больнице, но если так, то регионы пока отстают от столиц довольно сильно, что, безусловно, будет (должно!) меняться пропорционально росту количества новых артистов в городах.
Началось бурное развитие, но вместе с ним стали заметны какие-то недостатки, чего не хватает сцене и в чем ее слабое место?
Сцене как всегда не хватает денег (увы, клубов только в Москве за минувшие 10 лет закрылось больше десятка) и новых ярких имен, ну лично мне. Есть 5-6 отечественных групп, на которые всегда хожу с удовольствием, но хочется сильно больше.
Вклад каких деятелей индустрии вы бы оценили больше всего и почему?
Команда «Боли» — очевидно, фестиваль уничтожил понятие субкультуры (теперь все слушают всё) и вывел инди-музыку на недосягаемый прежде уровень популярности.
Команда «Вечернего Урганта» и лично Сергей Мудрик — кто мог бы подумать еще несколько лет назад, что на «Первом канале» выступят Oxxxymiron, «Порнофильмы», «Петля пристрастия» и Ионов с Гречкой?
Еще вышло несколько классных книг о российской музыке, от «Песен в пустоту» и «Формейшена» до работ Кушнира о Кормильцеве и Курехине, а также совсем недавно книга Ивана Смеха и Владимира Козлова о сибирском панке (пока не прочитал).
Ну и всех участников нашего DIY-болота во главе с Газелью смерти и клубами «Успех» и Punk Fiction считаю крайне важными деятелями индустрии и сцены, которые сделали крайне много для независимой музыки.
Видите ли какую-то взаимосвязь между развитием сцены и политической ситуацией. Глобально и конкретно на панк сцене, какие тренды вышли вперёд и куда это может привести?
Политическая ситуация обостряется, сцена на это реагирует. Все, в общем, как всегда. Конечно, артистов, причем крупных, которые стали бурно реагировать на повестку стало больше. Причем, не все из них делают это именно в песнях, а помогают другими способами, практически инкогнито (не буду говорить, кто именно и как). Появилось больше инициатив, направленных на помощь пострадавшим от репрессивных действий властей, и это, по-моему, гораздо важнее новых злободневных песен.
Панк-сцена реагирует на обострение ситуации в основном именно так — через всевозможную помощь нуждающимся и другие акции солидарности. На их музыке агрессивная реальность отражается, как мне кажется, в меньшей степени, как будто бы андеграундные музыканты уступили эту эстафету более мейнстримным коллегам. В панке, как я это вижу, происходит оттачивание исполнительского мастерства и ускоренная интеграция в мировой контекст.
Групп «как у них» и даже лучше в России становится все больше, и они следуют трендам глобальной панк-сцены, которая с текущей повесткой практически.
Олег Кармунин, музыкальный критик, автор телеграмм-канала «Русский шаффл».
Вы разделяете мнение, что это десятилетие вывело российскую сцену на принципиально новый уровень, и в чем, по-вашему, эти радикальные изменения заключаются?
Да, разделяю, и во многом это произошло благодаря появлению стриминга. Я как сейчас помню, что в начале этого десятилетия музыканты находились в ужасе — они не понимали, как им дальше зарабатывать. Концерты — это понятно, но физических носителей уже нет, дисков нет, кассет нет, что делать непонятно. Сейчас это уже плохо вспоминается, но я помню это состояние ужаса. Когда группа Radiohead выпускает у себя на сайте альбом «In Rainbows», собирает какие-то деньги, но это как разовая акция выглядит нормально, а как способ зарабатывания денег очень странно.
Рядовая группа из Мытищ не может себе такого позволить, как группа Radiohead. Но появился стриминг, победили пиратство. Конечно, пиратов все любят, но мало кто осознает, что пиратство лишает музыкантов возможности зарабатывать. И поскольку теперь все перешли на легальную стриминговую музыку, и все могут давать свои пять рублей Васе из пятого подъезда, который выложил в айтюнсе с помощью CD Baby свой альбом, эта ситуация развивает музыку. Потому что Вася получает пять рублей, снимает на них клип, это видит Петя, и тоже пишет свою музыку. Когда в индустрии есть деньги, индустрия чувствует себя хорошо. Появляется больше артистов и больше всего интересного. Сейчас можно констатировать, что давненько музыка не была на таком пике, как сейчас, и количество стримингов растет с каждым годом.
Вместе с развитием, возможно, стали сильнее заметны недостатки. В чем слабое место нашей сцены?
На мой взгляд в том, что зарабатывают большие деньги в основном только поп-артисты или какие-то бестолковые артисты, потому что в стримингах сейчас находятся подростки и молодые люди. Как ни прискорбно, но моего поколения в стриминге нет, следовательно, более умные, так скажем, группы, которые делают более сложную музыку, чем рэп про розовое вино, не могут сильно много заработать. Это печально, но мы надеемся, что в следующем году и дальше в стриминг придут люди за 30, и будет вообще замечательно.
Когда мы говорим об этих изменениях, учитываем ли мы регионы, где все развивается не так быстро? До сих пор ли чувствуется эта пропасть со столицей в творческом плане?
Поскольку я живу в столице, я не знаю, но у меня ощущение, что глобализация влияет сильно. Группа «Буерак» нормально сидит в Новосибирске и не парится по этому поводу. С гастролями, наверное, тяжело людям далеко живущим, но мне кажется, что это не проблема 2019 года, если честно.
Кого из индустрии вы бы оценили больше всего и почему? Промоутеров, музыкальных журналистов, организаторов?
Мне нравится то, что сделал Степан Казарьян. Мне кажется, что фестиваль «Боль» это новый «Пикник Афиши», то есть такой поколенческий фестиваль, который потом будут вспоминать, мол «Помнишь четвертую «Боль»? Как было хорошо»!». Ну, и это фестиваль, который олицетворяет новую сцену в России, потому что все остальное либо маленькое, либо старое.
Как вы думаете, почему многие наши артисты стали петь на русском? Даже если раннее творчество было на английском языке.
Потому что это приносит денег, и так устроен рынок. К сожалению или к счастью, но мне кажется, что к счастью, российский слушатель не хочет слушать русских исполнителей, поющих на английском. И я в этом целиком поддерживаю наших слушателей, я тоже считаю, что петь на английском, находясь в России, абсолютно бессмысленно, и это ни к чему не ведет и ничем хорошим не закончится. В общем, хороших примеров пения на английском я не знаю. Времена, когда было модно быть иностранцем в России прошли, слава богу.
Видите ли какую-то взаимосвязь между развитием сцены и политической ситуацией, в таком случае что будет дальше?
Я не думаю, что вообще есть какая-то связь между политикой и музыкальной сценой, потому что музыкальна сцена пытается как можно больше дистанцироваться от политики и даже не иметь ее в виду, закрыться от нее и сказать, что «мы тут вообще-то творчеством занимаемся». А те единицы, которые очень робко пытаются выступать на политические темы это исключения из правил. Вообще нет никакой связи между музыкой и политикой.
У вас нет ощущения, что после яркого пика волна новых смелых имён идёт на спад?
Ну, есть ощущение, что в этом году их меньше, чем в прошлом, но оно может быть ложным. Я не хочу выступать пессимистом, в этом материале точно, поэтому давайте я отвечу — нет такого ощущения.
Назовите ваш топ артистов, которые появились за этот период и сделали что-то, что наша страна раньше не знала?
Это сильный вопрос, но мне голову приходят только Little Big, потому что это люди, которых я безумно уважаю за их труд. Они своим бронебойным усердием давили-давили много лет и таки стали мировыми знаменитостями. Они уже даже больше чем «Тату», которых мы вспоминаем, или какой-нибудь «Парк Горького», который сейчас вспоминается как будто это легенда. Юрий Дудь снимает кино с участием Стаса Намина, и все это вспоминается как времена, когда «Парк Горького» гремел на западе. Little Big гремят не хуже, а, может, даже и лучше, и это очень достойный пример, если брать глобально.
Я говорил, что нет хороших примеров пения на английском, но группа Little Big прославилась не из-за песен на английском, а из-за своих сумасшедших клипов, из-за своего имиджа и из-за того, что они продают всю эту ужасную восточно-европейскую эстетику: гопников, ковры на стене, медведей, балалайки и автомат Калашникова. Если какой-то музыкант решит, что раз Little Big поют на английском и, значит, мне тоже надо петь на английском, чтобы прославиться, то это так не сработает. Скорее, нужно снимать крутейшие клипы в мире и тогда, может быть, ты будешь знаменит, но вопрос на каком языке петь тут не стоит, потому что в первую очередь это история про клипы.
Николай Редькин, автор The Flow, ютуб-шоу «Вписка»
Кажется ли вам, что это десятилетие вывело сцену на принципиально новый уровень и в чем эти радикальные изменения заключаются?
В том, что российские музыканты, наконец, начали чувствовать себя российскими. Запели на русском, поняли, что сто пятая сцена на фестивале в польской глубинке — это, конечно, престижно, но собранный «Главклаб» как-то поприятнее будет, да и денег больше принесет.
Опять же — сейчас буду озвучивать банальности — интернет, который сделал всех специалистами во всем и, наконец, помог ликвидировать какие-то надоевшие стереотипы (например, о том, что бритпоп третьей волны, на который у нас яростно наяривали 10 лет назад — это классно).
А у тебя есть какое-то объяснение тому, что многие перешли на русский? потому что поняли, что иметь аудиторию в своей стране приятнее, или какие-то другие, может быть, социальные причины есть?
Тут много всего намешано — от влияния русского рэпа (в 99,9 % случаев русскоязычного) на музыкальный ландшафт конца нулевых-начала десятых до проявления интереса к России в 15-16 годах. Ну, Рубчинский и прочее. Вообще, если бегло вспомнить историю десятилетки, то кириллица вообще была очень в тренде, но про это вам лучше расскажет какой-нибудь эксперт про стритвиру, мне просто это кажется забавным штришком.
А что насчет регионов, где ситуация развивается иначе и все не так радужно и хорошо? Как думаешь, чувствуется ли эта возрастающая пропасть со столицей для простого слушателя? И как регионам ее преодолеть?
Пропасть какого рода? Экономическая? Я не экономист, к сожалению. Если ты про какой-то разрыв в музыкальном плане, то я напомню, что самые интересные и влиятельные артисты десятилетки — от ЛСП до Монеточки, от Скриптонита до Элджея — далеко не столичные жители. Это опять же интернет и его магическая сила.
Но они все потом переместились в столицу, просто создается ощущение, что, живя в регионе, стать звездой невозможно, и все в любом случае крутится вокруг Москвы.
Так, к сожалению, устроена наша страна. Как это случилось — хороший вопрос и предмет для отдельного разговора.
Есть ощущение, что волна новых смелых имён идёт на спад?
Есть ощущение, что 2019 год — год, когда не появилось больших героев для всех. Десятые все-таки очень сильно нас разбаловали тем, что каждый год давали нам такого героя. Как верно заметил мой товарищ, главный герой года — это усредненный кальян-дэнсер, у которого в репертуаре ровно одна песня и в ней есть слово «танцпол».
Зато мне кажется, это отчасти компенсировалось тем, что произошла сильная перемена в умах слушателей и артистов и музыка стала сильно связана с политикой. Это не новый герой, но новый опыт и этап.
Вместе с развитием и расцветом сцены, возможно стали заметнее недостатки и слабые места, ты их в чем видишь у наших музыкантов
В копировании зарубежных музыкантов. В отсутствии своих идей. В нежелании смотреть по сторонам. К сожалению, это все по-прежнему есть, хотя у тебя вон перед глазами вся музыка в мире — бери ее и пользуйся. Когда ты слушаешь 20 молодых рэперов и все они звучат как (впиши сюда имя популярного фрешмена, они меняются слишком часто) на минималках — это, конечно, херово. Когда 20 молодых групп копируют копию группы Amеrican Football — это тоже боль. Когда этим еще и занимаются вполне себе состоявшиеся артисты — это вообще свинство.
Этот вопрос тебе, наверное, задавали не раз, но кто из наших, по твоему мнению, не копирует других и идет своим путем?
Слушай, ну начинают то плюс-минус все с подражательства. А потом вырастают в крутанов (если на это есть талант). Примеров за эту десятилетку было множество — я думаю, ты сама их вспомнишь. ATL, Скриптонит, Антоха МС, группа «Тальник» — это что навскидку пришло в голову. Но в плане самобытных музыкантов десятые, конечно, нас разбаловали.
Мне кажется, тут уже возникает вопрос, в чем отличие подражательства от вдохновения, например.
Сложный вопрос, над которым бьются лучшие умы человечества.
А если говорить не про музыкантов, а про людей, которые вносят другой вклад в индустрию, музыкальные журналисты, организаторы, промоутеры, кого бы ты отметил?
Вадим Резвый — как вдохновитель значительно опередившего время ресурса Герилья.
Степан Казарьян — как устроитель лучшего фестиваля в стране прямо сейчас.
Илья Воронин — как глава издательства, позволившего себе роскошь выпустить несколько важных книг про музло.
Серёга Мудрик — как человек, благодаря которому на Первом канале выступили Хаски и ЛСП.
Андрей Никитин — как создатель и главный редактор лучшего развлекательного СМИ десятилетки.
Вообще, хочется отметить в том числе и небольших игроков, и респектануть всем, кто попытался внести свою лепту в освещение музыкальной культуры десятилетки. Тем, кто заводил телеграмм-каналы, влезал на Ютуб, пилил контент и тратил время на споры в интернетике. Благодаря вам в том числе десятые стали такими классными.
Денис Бояринов. Один из авторов раздела Colta.ru о современной музыке.
Кажется ли вам, что это десятилетие вывело сцену на принципиально новый уровень и в чем эти радикальные изменения заключаются?
За это десятилетие с музыкальной индустрией во всем мире произошли значительные изменения, связанные, прежде всего, с развитием технологии производства и дистрибуции музыки (мобильный интернет, социальные сети, стриминг, etc). В России этот цифровой бум совпал еще и с резким ростом аудитории по сравнению с нулевыми — подросло поколение миллениалов, зумеров — родившихся в конце 90-х, начале нулевых — и вошло в активную фазу потребления музыки.
Главное и радикальное изменение 2010-х состоит в том, что делать, записывать и распространять музыку стало проще чем когда либо прежде в истории человечества, и в России «музыкантство» снова стало социальным лифтом, причем невероятной скорости (в последний раз что-то похожее было в начале 90-х) — из полной неизвестности, из любого провинциального города, занятие музыкой может вывести человека в люди, в «звезды», словом обеспечить ему какое-то другое будущее. Такие истории успеха случаются все чаще — и не только с рэп-артистами.
Как ситуация развивается в регионах, и чувствуется ли все возрастающая пропасть со столицей? Я имею ввиду культурную среду (площадки, события, интерес), а не количество появившихся там артистов.
Мне сложно оценивать ситуацию «в регионах» — я живу в Москве, редко выездами бываю в других городах. Полагаю, что ситуация в каждой конкретной местности разнится — есть пример Екатеринбурга, где локальная музыкальная сцена и инфраструктура может соперничать с московской и петербурсгкой, есть, пример, Уфы, которая вдруг «произвела» невероятное количество героев рэпа новой школы, и есть, безусловно, примеры городов, оторванных от большой культурной жизни. Однако, интернет отчасти может сократить этот разрыв.
Началось бурное развитие, но вместе с ним стали заметны какие-то недостатки, чего не хватает сцене и в чем ее слабое место?
Если говорить о главном, не отвлекаясь на множество деталей. «Сцене», как вы ее называете, не хватает «связности». По большому счету, никакой «сцены» нет. Есть набор музыкальных феноменов в разных нишах — разной величины. Нет традиции — понимания культурной преемственности, нет музыкального образования, все еще слабо развита инфраструктура — на масштаб нашей страны ее не хватает, нет музыкальных медиа, дающих более менее полную картину происходящего, у музыкантов и профессионалов индустрии нет ощущения «цеха» — того что при всем различии интересов, вкусов и мнений они «находятся в одной лодке».
Вклад каких деятелей индустрии (музыкантов, журналистов, промоутеров) вы бы оценили больше всего и почему? Топ 5.
Здесь сложно составлять рейтинги, потому что каждый кто на протяжении последних 10 лет возделывал свой «музыкальный» сад — не сдался и продолжает этим заниматься, мне кажется, достоин быть в таком топе в независимости от размеров этого сада.
У нас на «Кольте» только что закончилось голосование на тему «героя десятилетия» — вы можете ознакомиться с его результатами. Победил Noize MC, но просто потому что его фанаты оказались лучше организованы.
Видите ли какую-то взаимосвязь между развитием сцены и политической ситуацией?
Безусловно. Политический климат в стране непосредственно влияет на все сферы жизни. Собственно, политическая изоляция нашей страны от глобального мира и привела к нынешней культурной изоляции, что вы сами диагностируете как проблему.
Есть ощущение, что волна новых смелых имён идёт на спад и как думаете будет в дальнейшем развиваться сцена? Например, выйдет ли фестиваль «Боль» на международный уровень, станет ли больше артистов, в которых заинтересованы зарубежные фестивали, или наоборот всё пойдёт по локальному сценарию?
У меня нет такого ощущения, что новых смелых имен становится меньше. Если говорить о некоем сценарии мечты — то я бы хотел чтобы те артисты, которые получили свой «буст» — тратили бы его на дальнейшее музыкальное развитие. Хотелось бы пожелать всем «старым» именам — не меньше смелости, чем на первых порах, и плодотворного творческого долголетия, тогда и у фестиваля «Боль» будет все хорошо.
Полина Агеева, Галла Гинтовт