Представляем дебютный альбом ярославской группы «Мёртвая голова». Ребята — вокалист Илья Ноль, гитарист Макс Ивашкин, басист Андрей Лебедев, барабанщик Андрей Ефимов и перкуссинист Егор Апис — увлечены мистикой, трансцендентным в искусстве, психоделическим роком, и, кажется, плавают в этой воде совершенно легко, не обращая внимание на моду и признавая жанр уникальным и вневременным. «Культ мёртвой головы» — серьёзная работа в жанре на отечественной сцене, в записи пластинки приняло участие множество инструментов, и серьёзность посыла подкупает. Мы поговорили с участниками об одиозном названии, вере, ярославской тусовке и многом другом.
Расскажите о названии группы. И как переживаете неизбежную связь с одноименным названием подразделений СС, были ли какие-то ситуации с этим связаны ?
У названия группы есть несколько версий происхождения, и все они странным образом переплетаются, дополняя друг друга.
Во-первых, когда мы поняли, что у нас начинает получаться что-то интересное и этому не стыдно дать какое-то название, Илье (фронтмену) приснилось, как некто отбивает ритм золотым черепом, как если бы это были маракасы или другая перкуссия. Этот ритм, по его словам, погрузил его в глубочайший транс внутри сна, а по пробуждению — в восторг: то был очень сильный образ, который глупо было бы упускать, и чуть позже мы сделали аналог этого черепа — шейкера наяву. С тех пор он стал нашим своеобразным талисманом.
Но кроме этого, он напомнил об одной из любимых наших книг и фильме «Молчание ягнят», точнее, о тех бабочках, которые фигурировали там — Acherontia atropos (мёртвая голова), так они называются — и всё срослось! У этих бабочек есть рисунок на спине, похожий на человеческий череп (хотя, на самом деле, этот узор в природе должен просто отпугивать разных хищников, напоминая голову змеи). Ну и само собой, этот узор лёг в основу целого ряда легенд и суеверий. А суеверия — это всегда интересно. Сами бабочки максимально гипнотические, от них невозможно отвести глаз, они — чудо. А ещё они – единственные бабочки, которые умеют петь. В общем, названием группа обязана, главным образом, этому странному существу и символике его узора.
Также концептуально название уходит корнями в историю психоделической музыки, ведь в своё время мёртвыми головами (Deadheads) называли преданных фанатов группы Grateful Dead. Кроме того, несложно догадаться об отсылке к группе Iron Butterfly и их символу — бабочке. Короче говоря, все знаки были считаны, и мы решили взять это название.
Что касается связи с СС и нацистской тематикой, то это как раз-таки не совсем неизбежно, так как у многих наше имя ассоциируется, в первую очередь, именно с бабочкой (возможно, благодаря культовому фильму), или же просто с головой отделённой от тела или черепом. Так что это название работает как некое зеркало, вглядываясь в которое ты видишь добро или зло, исходя из своего наполнения и, быть может, эрудиции. Сами мы ни в коем случае не хотели ворошить никакого политического контекста — нам это ни к чему, ведь всё что нас действительно забирает — это музыка и искусство во всей их полноте и бескомпромиссности, а также возможность дарить радость тем, кто даёт нашей музыке шанс.
Можно вспомнить про группу Joy Division. Название парнями в своё время выбиралось из контркультурных и панковских идеалов, но по иронии всё же стало поп-культурной иконой. Их переслушали вообще все! И в этом как раз-таки мы и видим положительный эффект воздействия музыки: она объединяет, стирает границы, языковые и смысловые условности, оставляя только чистую поэзию. Музыка и искусство должны быть свободным пространством, неким оазисом, куда люди приходят за жизненно необходимой влагой.
Что касается негативной реакции и некоего остракизма по поводу названия, то была история: на одном из гигов мы немного покалечили оборудование клуба, и готовы были возместить ущерб, но администратор клуба стал разводить нас на бабки и порывался вызвать полицию, которая должна была спросить с нас за название, по его мнению. К счастью, всё обошлось. Ситуация сама по себе, конечно, смешная, но показательная. Мы естественно дико разозлились на чувака и на ситуацию в целом, думали даже название сменить, но нам это тогда показалось путём наименьшего сопротивления, и мы решили оставить всё как есть, не давая массовому стереотипу диктовать как должна называться наша группа. Но и в любое время мы можем поменять его, если нам это будет нужно, но именно нам.
Короче, в нашем мире «хелтер-скелтер» — это всего лишь название культовой песни Битлз, а если кому-то что-то показалось, то это их дело. Наше дело запускать позитивные вибрации по каналам музыки и объединять вибрациями людей.
Расскажите о главных музыкальных вдохновителях, современные ли это группы или больше из ранней психоделики? Почему решили играть психоделический рок и в чем видите его актуальность?
К хорошей музыке вообще трудно применимо понятие времени. А, что касается влияния, то музыки много, и музыка разноплановая. Из широко известной классики можем выделить: The 13th Floor Elevators, The Stooges, Velvet Underground, Nico, The Doors, Jefferson Airplane, The Rolling Stones, Silver Apples, Neu!, Brian Eno, Sonic Youth, Throbbing Gristle, Psychic TV, The Cure, Spaceman 3, My Bloody Valentine, Jesus and Mary Chain, Slowdive, 16 horsepower, Nine Inch Nails… В основном это, конечно, западная сцена. Из более-менее современных: The Brian Jonestown Massacre, Dandy Warhols, The Black Angels, The Blue Angel Lounge, Ariel Pink, Tame Impala, A Place To Bury Strangers.
Но и отечественную музыку мы также котируем, и хотим особенно выделить некоторые группы «Ижевской волны»: Velvet And Velvet Dolls, «самцы дронта», «стук бамбука в 11 часов» — всё это и многое другое в том или ином виде вошло в ДНК нашей банды.
Чего-то сверх актуального в психоделическом роке мы как раз не видим, и этим он и хорош. Это жанр с максимально размытыми рамками, находящийся по ту сторону идеологии и политики. Он скорее о чём-то вневременном, о противостоянии хаоса и порядка, о танцах на грани, о поисках гармонии или, наоборот, революции сознания — вот что, по нашему мнению, всегда интересно, и это — то поле, где можно экспериментировать, искать и сочетать несочетаемое.
В текстах много обращений к Богу и много смерти. Какое ваше отношение к этим вопросам.
Для нас вообще свойственно некое мистическое мироощущение. Эти вопросы естественным образом задают себе все, и мы не исключение. У нас у каждого свои представления и каждый плетёт свой миф о мироздании, и здесь мы никому и ничего не навязываем, наоборот, размываем границы именно до иррационального ощущения «волшебности» происходящего с нами бытия.
А философским фундаментом для нас стала уже давно несуществующая TOPY. Собственно дебютный альбом посвящен Genesis Breyer P-Orridge, одному из основателей TOPY и лидеру группы Psychic TV, который скончался 14 марта 2020 г. Переоценить влияние этого человека на культуру и на нас в частности невозможно. В день его смерти мы дописывали песню «Природа», которую долго не могли довести до ума, но в тот день она всё-таки получилась. Ну, а тема смерти — самая актуальная тема на все времена. Она будоражит воображение и подстёгивает всё живое к тому, чтобы сосредоточиться на главном.
Как давно собрались и пришли в музыку?
Музыкой вместе мы занимаемся относительно недавно — группе нет и двух лет. До этого каждый из нас, так или иначе, сталкивался с ней, но, по большей части, все занимались сугубо художественной деятельностью. И до сих пор мы больше считаем себя людьми, работающими именно с визуалом, что проявляется даже на уровне музыки: мы относимся к ней, как к сюрреалистическим картинам или скульптурам, поэтому в песнях много отсылок, а образный ряд более важен, чем смысловой. Нам нравится работать со звуком, и в чём-то мы только начинаем разбираться, постоянно учимся и совершенствуемся.
Какие инструменты поучаствовали в записи? Есть из них какие-то выдающиеся персонажи с историей?
К примеру, в записи принимал участие ситар, на котором играл Тимофей Заозёров, и он — единственный человек в нашем городе, владеющий данным инструментом в совершенстве. Тима очень крутой музыкант, и, насколько нам известно, играть он на нём учился, как полагается, в Индии. Но, штука здесь в том, что Тима — стопроцентный дауншифтер, поэтому связываться с ним было крайне непросто: он редко отвечает на звонки, избегает интернета и т.д. Но, по счастью, нам удалось на него выйти через общих знакомых, и буквально за две сессии он помог нам записать этот магический инструмент. Ещё на записи в некоторых трэках есть мандолина, которая придаёт всему происходящему нереальную ламповость.
Расскажите про Ярославскую сцену, как там сейчас с клубами, с группами? Какое ваше любимое место в городе ( можно какие-то творческие «мастерские», в которых мы были)?
В последнее время в Ярославле начали возникать группы, которые реально интересно слушать. Как таковой сцены нет, но есть 5-6 групп, которые обладают некоторым потенциалом и оригинальным материалом, что в принципе для города не характерно. Достаточно долго был период повального засилья кавер-групп, и они почти победили, а вот действительно стоящие команды всегда были штучным явлением.
По поводу различных интересных мест можно отметить ряд клубов-баров, в которых собственно и аккумулируются новые творческие единицы: это довольно разнообразное по профилю заведение «Подбелка», бар ПГ, также примерно год назад закрылся амбициозный проект МОМ. Да, в основном это небольшие клубы-бары. Конечно, как и везде, у нас тоже есть крупные клубы, но там, как правило, дико скучные привозы. В общем, жизнь в городе странная, но она есть.
Документальный фильм о проекте «Убежище»
Со своей стороны можем добавить про наш проект, который предшествовал появлению группы — «Психическое Убежище». Это была выставка-сквот длиною в месяц на месте полузаброшенного здания первой половины 19 века с минимальными коммуникациями. Там выставлялись работы нашей арт-комьюнити, и некоторых приглашённых художников с иными взглядами на то, что такое искусство, и кто такой художник. Работало всё это 24 часа в сутки 7 дней в неделю и на полностью бесплатной основе, и было подготовлено силами и на средства нашей команды, которая в течении месяца выставки там и жила. По совместительству это ещё была и концертная площадка, где каждые пятницу, субботу и воскресенье проходили разнокалиберные гиги и прочие движняки. «Убежище» никак не рекламировалось, кроме сарафана, но за месяц его посетило, по скромным меркам, около 2000 человек, что не так уж мало для события подпольного характера в провинциальном городе. «Убежище» было пространством свободы, чистой радости и непрерывного творчества для всех, кто случайно или неслучайно натыкался на него, и стало для многих из нас поворотным.
Там же к нам присоединился ди-джей Макс Ивашкин, который отлично владеет гитарой и неплохо разбирается в различной музыке. Все вместе уже после выставки мы начали потихоньку джемить, используя подвернувшиеся под руку инструменты и всякий хлам. Поначалу свой стиль мы называли пещерный транс, потому что всё было максимально жёстко, трансгрессивно и примитивно.
В течение следующих полутора лет здание было нашей мастерской и реп точкой, куда периодически заглядывали друзья из «Казускомы», Lucidvox, rosemary loves a blackberry и украинская певица Люсi, и всегда это было связано с каким-то безумием. Потом в это здание въехали РПЦ, и нам пришлось отвалить.
И кстати, ещё одна версия происхождения названия тоже связана с этим домом: в комнате, где мы обычно репетировали, были всякие старые книжки, оставшиеся от прежних обитателей, и одной из этих книг был роман под названием «Мёртвая Голова», который мозолил нам глаза каждую репетицию. По факту, это было дешёвенькое бульварное чтиво из 90-х с закосом под то же «Молчание ягнят», но обложка с чёрной бабочкой не могла не отложится на подкорках.
Интервью: Галла Гинтовт / Фото из архивов группы