«Ты — дрянь! Лишь это слово способно обидеть. Ты — дрянь! Я не хочу тебя любить, но не могу ненавидеть» — с этой песни начинается фильм «Лето». На экране Майк Науменко, уже ставший героем ленинградского андеграунда, выступает перед сотнями людей в ЛенКлубе. Фильм Кирилла Серебренникова еще до выхода породил огромную реакцию — кажется, только ленивый о нем не высказался.
В фильме, как и во всей истории советского рока монументом возвышается фигура Майка Науменко. В первую очередь он — «Майк из группы Зоопарк», фактически прародитель советского блюза и рок-н-ролла и важный поэт в отечественном роке, а уже потом близкий друг В. Цоя, участник реальных или выдуманных любовных треугольников и все остальное. Но, к сожалению, его персона оказалась не так сильно запечатлена в истории, как того же Цоя или Бориса Гребенщикова, поэтому решили немного вспомнить.
Он родился Мишей и учился в школе с уклоном на английский язык, в которой с подачи учительницы и стал Майком. Майком, которому всегда был интересен английский язык и музыка. Первыми на него повлияли британские герои The Beatles: «Однажды, стоя на балконе нашей квартиры, я услышал «Битлз» и был потрясен. Было мне 7-8 лет. Но это, наверное, всех людей моего поколения потрясло. Вот тогда и началось мое увлечение музыкой». Поэтому как только бабушка подарила ему на день рождения гитару, он начал писать свои песни на английском языке. Со временем список вдохновителей пополнился The Rolling Stones, T Rex, Бобом Диланом, Лу Ридом, Чаком Берри и другими. Любовь к английскому року всегда была частью его личности и для многих Майк был тем, «с кем классно было выпить и молча послушать хорошую музыку». Его бывшая жена Наталья рассказывала, что именно «от Майка можно было узнать, какая вышла пластинка и что стоит послушать».
Услышанные на балконе «битлы» и подаренная на шестнадцатилетие гитара задали курс всей его жизни. Он стал сочинять собственные песни, переводил чужие, а в начале 70-х познакомился с Гребенщиковым. Это знакомство и общение с лидером Аквариума привело его к русскоязычным текстам и созданию их совместного альбома «Все братья — сёстры». Они записали его, сидя на берегу Невы, на магнитофон «Маяк-202» и раздарили друзьям. Уже тогда Майк плотно входит в рок-тусовку Ленинграда, участвует во многих сейшенах и концертах. Жизнь молодых ребят в 80-е годы не отличалась от жизни современной молодежи: они собирались вместе, слушали пластинки, делились впечатлениями о музыке, пили, курили и влюблялись: «Сегодня сейшен в Ленсовета. Там будет то, и будет это. А не сходить ли мне туда?» — поет Майк о своих буднях в песне «Лето», посвященной Цою.
До того, как он стал «Майком из группы «Зоопарк» он прошел через разное: через должность сторожа, через несколько малоизвестных групп, где был гитаристом и басистом, через работу звукорежиссером в Большом театре кукол, через группу Капитальный ремонт с туром по деревням Вологодской области, через сольные альбомы, бард-выступления и славу «ленинградского боба Дилана». До осени 1980 года.
Той осенью, а именно в ноябре 1980-го Майк собирает Зоопарк и они играют песни, написанные им до основания группы. Дебютный концерт состоялся только в феврале 1981 года, а позже «Зоопарк» стал членом Ленинградского рок-клуба — организации, которая пыталась показать, что рок-музыка — это явление нужное и важное, а не маргинальное.
Учитывая то, что Борис Гребенщиков и «Аквариум» повлияли на музыкальное творчество Майка, можно подумать, что название «Зоопарк» выбрано для близости с «Аквариумом». Но когда Майка спрашивали о смысле названия, он всегда отшучивался. Хотя позже его мать предположила, что выбор слова связан с внутренней несвободой: «Потому что в это время он чрезвычайно остро и как-то болезненно ощущал себя несвободным; чувствовал себя как бы загнанным в клетку, из которой ему страстно хотелось вырваться. А клеткой для него были и запреты на книги, и гонения на музыку, и учёба в институте, и рутинная работа, и даже устои родного дома. Отсюда возник образ зоопарка, отсюда и название группы».
Часто Майк перерабатывал западные песни и накладывал на них свои стихи. Достаточно поочередно прослушать песню «Позвони мне рано утром» и «Meet me in the morning» Боба Дилана или «Буги-вуги каждый день» и «We love to boogie» T Rex, чтобы заметить очевидную схожесть. Но вопрос о плагиате тогда не стоял и публикой это воспринималось как попытка перенести западную музыкальную культуру на русские реалии и слова. Алексей Рыбин из группы Кино, рассуждая о такой манере создавать песни, рассказывал, что «Майк умудрился русскую языковую мелодику уложить в канву западного рок-н-ролла. Что вообще никому не удавалось до него. И до сих пор никому не удаётся. Все его песни — это рок-н-ролл и ритм-н-блюз. Ничего другого он не любил и не хотел. А что такое блюз? Это когда хорошему человеку плохо». Изучая иностранную музыку, их тексты и звучание, Майк адаптировал их под себя и в сущности создал образец блюзовой поэзии на русском языке, заложив стандарты для последующих музыкантов.
Майк всегда исполнял песни от первого лица, что делало его искренним и таким, которому хочется верить. Простые, иногда ироничные и сатирические тексты, понятные каждому, сделали его творчество близким для всех. «И кто-то, как всегда, нес чушь о тарелках, и кто-то, как всегда, проповедовал дзен, а я сидел в углу и тупо думал:«С кем и где ты провела эту ночь, моя сладкая N?» — поет он в одной из своих самых известных песен. И каждый его поклонник видел себя таким же сидящим в углу, и у каждого была своя сладкая N. Создавая лирических героев и не всегда отождествляя себя с ними, Майк отражал в песнях то, что видел и чувствовал: любовь и разочарование, надежды и страхи, счастье и грусть. Став одним из главных поэтов в российском рок-н-ролле, он дал начало новому языку и создал целый пласт отечественной рок-лирики.
Отношение общественности к творчеству «Зоопарка» было разнородным: имя тысячи поклонников, Зоопарк одновременно получал претензии в адрес своих текстов. Например, песню «Если ты хочешь» пресса заклеймила как призыв к насилию за слова «Нам всем нужен кто-то, кого бы мы могли любить, и, если хочешь, ты можешь полюбить меня. И нам всем бывает нужно кого-то побить,помучить, покалечить или даже убить, и, если хочешь, ты можешь погубить меня». Тем не менее, во второй половине 80-х группа Зоопарк была одной из самых популярных и гастролирующих в стране, а имя Майка Науменко знал, наверное, каждый.
После постепенного прекращения творческой деятельности группы и расставания с женой в 1991 году, Майк сблизился с барабанщиком«Зоопарка» Валерием Кириловым и почти все время проводил у него. Каждый день он пытался создавать музыку и стихи, иногда поднимая Кирилова посреди ночи, чтобы сыграть ему что-то новое. Остались какие-то записки с аккордами, но как это должно звучать никто так и не узнал. Чаще всего результаты не устраивали Майка и он сжигал или рвал стихи. «Майк перестал получать удовлетворение от творчества. Он постоянно метался: сочинял — рвал, сочинял — рвал. ‘Зачем жечь, потом доработаешь’, – как-то заметил я ему. Он удивлённо посмотрел на меня и грустно сказал: ‘Потом не будет’» — вспоминает Кирилов. И был прав, «потом» так и не случилось. 14 марта 1991 года Майк в последний раз появляется на сцене вместе с группой «Аквариум», а 27 августа умирает у себя в коммуналке на Разъезжей улице.
Майк был музыкальным просветителем как для своих друзей, так и для всей аудитории советского рока. Он переводил статьи об английских музыкантах и изменениях в западной музыке, и своими переводами всегда охотно делился с окружающими. Друзьям он рассказывал о музыкальных новинках и влиял на их вкус и предпочтения. Его бывшая жена Наталья признается, что «Вряд ли я, и не только я, стала бы слушать Лу Рида, если бы не знала, о чем его песни. И Боба Дилана, и Коэна, Майк тоже представлял как больших поэтов». А для поклонников же он был музыкальным просветителем не только в теории, но и на практике — играя для них советский блюз и рок-н-ролл, который до него никто не делал.
Конечно, есть другие советские группы, ставшие голосами поколения, есть более громкие и более профессиональные. У Майка не было музыкального образования и знания нотной грамоты, а некоторые журналисты называли его «музыкантом с ограниченными возможностями». Но Майк Науменко, который так «любил буги-вуги» стал учителем и вдохновителем для многих и знаковой фигурой в развитии советского рок-движения. Он написал песни, которые пела молодежь по всей стране. И это не преувеличение, а голые факты, подтвержденные музыкальными критиками, его друзьями и коллегами. Например, Юрий Шевчук вспоминал , что «все тусовки где бы я ни был, в Челябинске, 82-ой год, Уфа, Тула, Екатеринбург, всегда говорили ‘Еще по одной, наливай!’, это был тост во всей стране. Везде царил Майк».